Когда на берег темень упадет
и месяц, выглянув, исчезнет в тучах, –
начнется над водой теней полет,
преображенных вдруг в мышей летучих.
Безмолвье перепонками разбив,
они кружатся рядом – плоть живая,
меж этим миром и иным
разрыв
своими силуэтами сшивая…
И в этот час в глаза глядят больней –
творясь из воздуха, воды и суши –
глаза
давно ли близких мне людей,
в своих телах не удержавших души.
Вот снова за костром дрожат в тени
прозрачные – мужчин и женщин – лица,
и потому, что вижу их, – они
не могут от земли освободиться.
Но, чуя тягу их в эфир планет,
не понимаю все ж в своей гордыне,
завидуют они мне или нет…
Прощают или не прощают ныне,
что дни любовью новой налиты
и темнота мне медом пахнет – с нею…
Что в сердце жажда воздуха, воды
и суши – памяти о них сильнее.
Что – глядя на крылатую игру
теней, к себе влекущих все суровей,
я дам сухого хвороста костру,
но им – не дам
моей напиться крови…

1996